 Декларируемое в последние годы построение инновационного государства дает определенные плоды. Уже сейчас можно сказать, что в промышленности произошел поворот к поиску отечественных инноваций, утратили приоритет покупки инноваций за рубежом. К нам в Институт нефтехимического синтеза РАН все чаще обращаются разные компании – и «Роснефть», и «Сургутнефтегаз», и «Газпромнефть», и «Сибур», – мы со всеми контактируем очень внимательно и доброжелательно. Но есть несколько проблем, которые делают внедрение наших инноваций в экономику и промышленность затруднительными. Первая проблема связана с тем, что у нас сейчас отсутствуют алгоритмы испытания новой крупномасштабной техники.
В нефтехимии нельзя обойтись небольшими пилотными установками: испытание моего проекта переработки гудрона или проекта любого другого нефтехимика стоит десятки миллионов долларов – и это еще маленькая установка, промышленная стоит 500 млн долларов и более. Это большие затраты, большие риски, а понятного алгоритма проведения таких испытаний нет. Чтобы было понятно, алгоритм в таких случаях – это схема инвестиций и раздела будущего продукта. Должно быть понятно, в каких условиях партнеры вступают в сделку, как они делят собственность, кто за что отвечает, как они делят полученный интеллектуальный продукт. У нас пока этих навыков нет, поэтому у меня очень большая проблема испытать свои технологии, подтвердить их, чтобы их могли купить и внедрить.
Вторая проблема нашей страны – у нас пропало или очень сильно пострадало звено инженеров в период реорганизации экономики.
Тому много причин, и я не буду их сейчас перечислять, но реально факт состоялся: инженерное звено почти исчезло.
Третья причина связана с тем, что в нашей отрасли подавляющее большинство крупных компаний государственные или с большим государственным участием. Это означает, что они нечувствительны к инновациям, у них другие приоритеты. Им важно, чтобы их не обвинили в том, что они взяли какую-то неправильную технологию, что-то украли.
Они пытаются сохранить свою работу, а не продвинуться вперед, потому что у них нет взгляда на дальние перспективы. Это наличие госкорпораций, с одной стороны, облегчает жизнь, потому что можно использовать административный ресурс, а с другой стороны, ухудшает положение, потому что они всеми силами будут сопротивляться инновациям, это их внутреннее противоречие.
Ну и последняя причина (хотя далеко не последняя по важности) это то, что у нас фактически нет рыночной экономики, нет конкурентной среды.
Рыночная экономика и конкурентная среда лучше всего заставляет бороться за инновации, более эффективно, чем какие-либо призывы. В Советском Союзе, где я жил и дорос до министра, главной проблемой было именно отсутствие конкурентной среды. Только очень жесткие волевые действия заставляли двигаться к инновациям. Но этих действий хватало на оборону, еще на некоторые отдельные области, однако все мотивировать таким образом невозможно. Это была наша главная проблема, и эту же проблему сегодня мы, хоть и в меньшей степени, продолжаем иметь, мы ее не решили.
Россия заметно отстает в развитии технологий нефтепереработки из-за слабого внедрения инноваций в нефтяных госкомпаниях, однако в стране есть необходимые научные разработки и для более эффективной переработки нефти, и для внедрения альтернативных источников энергии. Об этом пишет в материале, опубликованном www.gazeta.ru, академик РАН, бывший министр нефтяной промышленности СССР Саламбек Хаджиев.
|
